Продолжение. Начало: (1), (2), (3), (4), (5), (6)
- Извините, товарищ Мотовилова... - ошарашено ответил ей Дэн. - Это почему же я - фашист? И все мы - фашисты? У вас совершенно неверная политическая ориентация! Я - коммунист, и все земляне нынче - тоже коммунисты! И никакого фашизма на Земле давно уже нет! Я вижу, у нас с вами какое-то непонимание возникло, нехорошее непонимание, судя по всему...
Элиза ничего не отвечала, но её глаза буквально метали молнии. Она в упор, с прищуром смотрела на Строгова и тот, похоже, не знал, куда деваться от её взгляда. Совершенно смутившись, он, наконец, сказал:
- Беда, что вы без Инфонета. Не могу я вас понять, а вы меня не можете. Давайте, правда, я его вам установлю? Всем легче и проще будет.
- Как это - установите? - спросил молчавший до этого момента Пафнутий. - Типа, проапгрейдите нас?
- Ну, это слово мне знакомо. В принципе, оно довольно точно отображает суть процесса.
- И как же этот... наворот... происходит? Чип в голову?
- Да что вы! - всплеснул руками Дэн Ли. - Нет! Нанотехнологии же есть! Контуры Инфонета сами образуются в ваших телах, стоит лишь принять капсулу. И вся информация, которая содержится в ваших сознаниях, сразу же станет доступна Единой Сети, и нашему Горконтролю, и мне! По крайней мере, та, которая необходима для понимания.
- Вы тут в коммунизме вашем что, совсем рехнулись? - уже совершенно спокойно спросила Элиза. - Вы что такое нам предлагаете, изворотень несчастный? Паша, поехали отсюда! Уж лучше обратно в Ярославль, к этим морлокам, чем с этими вампирами!
- Никуда вы не поедете, пока мы не найдём взаимопонимания, а вы не уравновесите свою эмоциональную сферу - несколько смущённо, но твёрдо ответил ей Строгов. - Вам, товарищи, сейчас никуда ехать нельзя никак, это и вам опасно, и окружающим. Сначала нужно успокоиться, если хотите, я специалиста вызову.
- Не нужны нам ваши специалисты, товарищ Строгов - ответил Пафнутий. - И коммунизм ваш такой не нужен... людоедский... Тоже мне, идеалы оруэлловские...
- Да ничего такого! Если вы о его романе про восемьдесят четвёртый год говорите! - опять всплеснул руками Строгов. - Товарищи, вы что-то не так понимаете!
- Ага, вот вы нам сейчас дадите по пилюле электронной, и мы сразу всё правильно понимать начнём! - язвительно отозвалась Элиза.
- Конечно! А главное - я смогу вас понять! Что вас так задевает, раздражает, возмущает - и развеять все недоразумения! Именно в этом и состоит работа любого рядового горконта, и моя работа, и задача ЦГК - контроль не только над городом, но и относительно сознаний самих горожан, и гостей Ленинграда!
В момент, когда Строгов немного отвернулся, Элиза, глядя на Иванова, выразительно покрутила пальцем у виска. Он согласно кивнул: действительно, этот оперуполномоченный Большого Дома был сумасшедшим по их меркам.
- А почему у вас портрет Гитлера на стенке не висит? - спросила Элиза Дэна, уже явно издеваясь.
- Зачем? - почти испугано отозвался Строгов. - Нам Гитлеры не нужны!
- Ну, тогда Сталина, или Дзержинского!
- И они нам ни к чему! Неужели они вам симпатичны?
- Нет, мне кажется, они должны быть симпатичны вам. Впрочем, вы их всех превзошли и переплюнули! - словно забивая гвоздь в стену, отчеканила Элиза.
* * *
- Товарищи, товарищи! - совсем уже взвыл Строгов. - Ну нельзя же так! Куда мы заехали! Я ничего не понимаю! Что вы тут, в самом деле - Гитлер, Сталин, сейчас ещё Берию спросите...
- Вот-вот, именно его я как-то позабыла - отозвалась Элиза. - А заодно - Ежова, Жданова... кто там у вас ещё? Менгеле? Живодёры! Людоеды! Самые натуральные фашисты!
- Да почему вы так решили?!!! - совсем уже взвыл Строгов, хватаясь за голову. - Я же совершенно ничего не понимаю! Вы!!! Странные вы люди! С чего вы взяли какой-то фашизм?
- А с вашего геноцида, дорогой генацвале! - вальяжно развалившись в кресле, с грузинским акцентом произнёс Пафнутий. Ему было и страшно, и весело, и он был в полном кураже.
- Какого геноцида? Прекратите издеваться! Пожалуйста! У меня ещё ни разу такой ситуации не было!
- Ещё бы! Кнопочку нажали - и Большой Брат коммуниста дуриком сделал. Так? - продолжила свой моральный террор Элиза.
- Какую кнопочку? Какой геноцид? О чём вы?
- О ваших словах, дорогой товарищ Строгов - размеренно, как прокурор на оглашении приговора, проронил слова Пафнутий. - О тех задачах по сокращению населения к концу данной пятилетки... О задачах по контролю разума каждого для удобства вашей шарашки... Или мы что-то не так услышали? Как вы тут ленинградцев изводите? В Неву, как крыс, сгоняете до полного утонутия?
- Вы что?! - аж подпрыгнул Строгов. - Вы ТАК меня поняли?
- А как мы должны были ещё вас понять? - спросила Элиза.
- Всё, увольняюсь... - пробормотал Дэн, наливая сам себе чай. На него было жалко смотреть. - Это надо же так... Надо же... ТАК придти к ТАКОМУ пониманию! Какой я после этого глава ЦГК! Товарищи, простите меня, пожалуйста! - В его глазах стояли искренние слёзы раскаяния.
- Если мы что-то не поняли, то потрудитесь это нам пояснить, поелику возможно - немного остывая, сказал Пафнутий.
- Ну как я не понял сразу! Вы, из другого, тёмного времени войн и репрессий - как же вы могли ещё понять мои слова! Товарищи, простите ещё раз! Я просто не учёл историю!
Пафнутий переглянулся с Элизой. Она кивнула: ладно, послушаем, что ещё наплетёт этот шут...
- Я говорил о работе по сокращению исключительно городского населения Земли! - уже успокаиваясь, начал пояснять Дэн. - Понимаете? За счёт того, что горожане должны переезжать в сельскую местность...
- Тоже мне, новое слово в коммунистической морали! - фыркнула Элиза. - Это Полпот ещё сто лет назад в Кампучии опробовал...
- Ну какой Полпот, товарищи! Я историю знаю, не путайте меня! Эпоха урбанизации закончилась! Понимаете? Уже десять лет назад! Теперь для людей нет необходимости жить в городах, всё необходимое и даже сверх того они могут получить в любой точке Земного шара! Мы все возвращаемся к природе, к гомеостазу на максимально возможном с точки зрения современных технологий уровне! Мы теперь должны развивать в себе гармонию с самой планетой, с живой природой, мы должны стать максимально здоровыми и свободными, максимально разнообразными, а всяческая скученность отупляет человека, унижает его! Мы
тут, как каторжные, придумываем, ищем способы убеждения и пропаганды этой новой концепции - вперёд, к природе! А массы привыкли к городам, к своим стенам, к дворам-колодцам, к камню и асфальту вместо травы... Дети растут в каменных джунглях - неужели вам их не жалко? Это же антисоциально...
- Ну, допустим, тут у вас совсем не джунгли, даже каменные... Всё очень даже чисто... - начала утешать его Элиза.
- Да? А воздух? А солнце? А горизонты? Что, по-вашему, детишки должны среди каменных набережных купаться? Это же как в ваших древних тюрьмах - камень и железо! Кем они вырастут, если у них нет СВОЕЙ речки, СВОЕГО озера, СВОЕГО леса?
* * *
Павел Петрович Водопьянов, праправнук известного лётчика, встретил их во дворе своего дома. Несмотря на свои высокие научные звания, выглядел он почти как мальчишка - лет на двадцать, не больше. Но Пафнутий и Элиза уже знали, что здесь внешнему виду доверять не стоит - в этом, сто пятьдесят третьем году и семидесятилетний мог выглядеть на двадцать пять. Павлу Петровичу было же немногим меньше сорока.
- Очень рад, очень рад, товарищи! - весело приговаривал он, пожимая гостям руки. - Дэн, ну что вы там копаетесь! Вылезайте же, и пойдём в дом!
Строгов пыхтел и что-то бормотал себе под нос в отчаянных попытках извлечь свою богатырскую стать с заднего сиденья "запора". Наконец, он смог освободиться и выпрямиться.
- Ну и транспортное средство у вас, товарищ Иванов! - сказал он, посмеиваясь...
- Это не настоящая печь, это имитация - пояснил Водопьянов, когда они вошли в дом, показывая на русскую печь, занимающую половину комнаты. - С настоящей хлопот много. Да и эту уберу, наверное. Я её ставил только для того, чтобы прочувствовать эпоху Александра Освободителя, да как-то привык, так она у меня и стоит уже три года...
Лязгая чёрной железной заслонкой, он влез внутрь свода печи и вытащил из неё пирог. Комната сразу же наполнилась ароматом свежей выпечки.
- Вот. С ежевикой. Вы любите ежевику, Элиза? А чай у меня сегодня малиновый.
Чаю гостям совершенно не хотелось - набулькались до ушей ещё в ЦГК, но из вежливости никто отказываться не стал. И все уселись за деревянный стол, накрытый кружевной скатертью.
- Итак - разрезая пирог, проговорил Водопьянов - меня более всего интересуют ваши имена, товарищи. Как мне кажется, именно здесь мы и найдём прелюбопытнейшие моменты... Вашего батюшку, значит, Конкистадором звали? - обратился он к Пафнутию. - Или это у него такая должность была?
- Ну, если честно и максимально точно, моего батюшку звали Константином - ответил Иванов. - А имя-отчество мне поменяли, когда мне было шесть лет.
- Это с какой же целью?
- Это такая мода появилась тогда, после смерти Сталина, да так и осталась традицией - "резать корни", как на сленге Второй Культурной называлось - пояснил Пафнутий. - Во избежание.
- Чего?
- Репрессий, естественно. Время было неспокойное, тогда же власть сменилась, партия боролась и со старыми пережитками, и с новыми...
- А кто сменил Сталина?
- Сначала Жуков, а через год - Хрущёв...
- Вот! - торжествующе поднял палец кверху Водопьянов. - Вот, товарищи! Вы всё-таки не из нашего мира... точнее, не из нашей реальности! Как я и думал! Как вас всё-таки изначально звали?
- Павел Константинович...
- А меня - Елизавета Дмитриевна...
- Вот! В нашей истории ничего такого не было. Хрущёв сразу сменил Сталина, и не было никакой Второй Культурной Революции. А Жуков вообще не дожил до пятьдесят второго! Так что, Дэн, вы были не так уж и неправы в своих первоначальных выводах...Теперь, товарищи, давайте пройдёмся по той истории, которая вам доступна.
Как ни странно, но оказалось, что история их миров была общей и на удивление совпадающей - по крайней мере, до девяносто первого года. Даже имена главных функционеров совпадали! В мире Водопьянова и Строгова путч тоже готовился, но так и не произошёл - его вовремя предупредили. И с этого момента Пафнутий и Элиза только ахали, знакомясь с совершенно другим вариантом истории своей страны.
После чистки партии от предателей и изменников Родины и продолжения перестройки СССР выиграл мировое экономическое соревнование с США к девяносто восьмому году, когда вся западная система, основанная на перепроизводстве оружия, ширпотреба и бумажных денег всё-таки рухнула. Американцы попытались развязать напоследок войну, но полномасштабной ядерной войны так и не получилось. Получились примерно полторы сотни локальных войн по всему миру, и Варшавскому Блоку пришлось заниматься умиротворением всех и вся. Это был весьма сложный процесс, требующий временами не просто жёсткости, а ещё и жестокости - и в двухтысячном, на самый Новый год, Горбачёва на посту Президента СССР сменил некто генерал Лебедь, возглавивший мировую борьбу с исламским терроризмом. Впрочем, несмотря на повсеместный терроризм, удавалось продвигаться вперёд - и через два года начался процесс всемирной интеграции. Некоторые страны были присоединены к союзу насильно, по примеру Афганистана, некоторые вошли добровольно - типа Финляндии и Турции, некоторые, как Индия и Китай, поначалу образовали нечто вроде кооперации, но так или иначе, к пятнадцатому году СССР занимал уже всю Евразию и половину Африки, а также около трети Южной Америки.
- США продержались до двадцать пятого года - пояснял Водопьянов. - Впрочем, это было уже не единое государство, а независимые друг от друга государства-штаты, объединённые лишь общей денежной единицей, и то и дело воюющие между собой. Но мы и там в конце концов навели порядок. В общем, около тридцати пяти лет назад процесс объединения мира завершился. Закончились и войны...
* * *
- А неплохо здесь всё-таки - сказала Элиза, вытянувшись в шезлонге, стоящем на веранде. - Даже стыдно сейчас, что я на Дэна так... наехала, одним словом.
Пафнутий кивнул, не открывая глаз. После четырёх часов детальных расспросов историка Водопьянова он ощущал себя несколько уставшим. Да и этот перелёт из Ярославля, и вообще, столько событий. Он собирался было сказать Элизе, что хочет немного вздремнуть, как ему в голову пришла мысль.
- А давай ему подарок сделаем - предложил он.
- Какой? - спросила она.
- У нас же ружьё есть. Зачем оно нам? А он, глядишь, у себя в кабинете его повесит на стенку, всё украшение... Или на охоту ходить с ним будет. Леса здесь вон какие, наверное, есть на кого поохотиться!
- И правда, Паш, давай!
Пафнутий как раз вытаскивал продукт обмена с ярославским дикарём из машины, когда к ним бодрой походкой подошёл Строгов.
- Ну, товарищи, всё встало на свои места, и я этому очень рад. - Сказал он. - Как представитель Горконтроля, свою задачу могу считать выполненной. Павел Петрович на первое время о вас позаботится, а потом уже сами решите, как и что...
- Товарищ Строгов! - обратился к нему Иванов. - Вы уезжаете?
Тот молча кивнул, глядя на ружьё в руках собеседника.
- Тогда примите от нас небольшой подарок... на память.
- Это же огнестрельное оружий! - почти с возмущением сказал Дэн, беря в руки винтовку. - Зачем оно мне?
- Ну, на стенку повесить... Или на охоту сходить... - сказала Элиза.
- Не понимаю, зачем нужно ходить на охоту? Мясом я вполне обеспечен, и его недостатка ни у кого нет.
- А сам процесс? - спросил его Иванов. - Выслеживание добычи, выстрел, трофеи, общение с природой! Это же прекрасно!
- Вы что, с ума сошли, товарищи? - округлив глаза и задыхаясь от возмущения, сказал Строгов. - Вы хоть представляете себе, что мне предлагаете? Убивать?!!! Просто так, для УДОВОЛЬСТВИЯ?!!! Нет!
Он с силой стукнул прикладом по земле и... раздался выстрел. Запахло порохом, и Строгов начал оседать, неловко заваливаясь на бок. Пафнутий с ужасом смотрел, как правую сторону его лица заливает кровь.
Заряд дроби ударил в челюсть, снёс кожу и мясо, оторвал ухо и, кажется, выбил Строгову глаз. Сам Строгов сидел на земле, рядом что-то пыталась сделать Элиза, а из дома к ним бежал Павел Петрович.
- Что случилось? - спросил он.
- Нес... Несчастный случай - с трудом ответил ему оперуполномоченный Горконтроля.
- Дэн, ложись, ложись... Сейчас... Нужно поправить ткани... Елизавета Дмитриевна, помогите придержать... вот так... Павел Константинович, не стойте как столб... Товарищ Иванов! - уже крикнул он, и Пафнутий наконец-то пришёл в себя.
- Подержите вот здесь, вот так... да-да, стягивайте... теперь держите - оба держите! Хотя бы две минуты... Не отпускайте! Я сейчас!
Водопьянов убежал куда-то в дом. "Звонить в скорую" - подумалось Иванову. Строгов неровно дышал, уха у него точно не было, но глаз, слава богу, остался цел. Вообще, его здорово порвало - местами торчали голые кости. Кажется, он терял сознание, а его кровь заливала руки Пафнутия и Элизы.
Они не вполне понимали распоряжения Павла Петровича - зачем держать повреждённые и порванные ткани, стягивая их так, как они должны были лежать? Гораздо важнее сейчас было бы остановить кровь...За спиной Иванова появился Водопьянов.
- Принёс? - сонным голосом спросил его Дэн.
- Конечно - спокойно ответил тот. - Ты настроился?
- Да. Включай.
Над головой Пафнутия послышался тихий щелчок и... кровь, стекавшая до этого свободно из раны, начала останавливаться словно бы сама по себе, но как-то подозрительно быстро. Когда кровотечение остановилось полностью, Павел Петрович сказал:
- Второй этап. Готов? Ребята, держите ровнее, пожалуйста... - и опять чем-то щёлкнул.
Дэн закрыл глаза, но его дыхание при этом выровнялось, он расслабился. Кажется, он заснул.
- Можно отпускать - примерно через минуту сообщил историк. - Аккуратно его положите, пусть поспит четверть часа. Ему сегодня ещё на работу надо успеть...
А. Степанов
Продолжение следует
Читайте другие произведения атора: