О смене видов
Человек, так же, как и остальные виды живых существ, есть ни что иное, как продукт мутаций, приводящих к изменениям в геноме. Причины - радиация, падения метеоритов, вулканическая деятельность, повышение солнечной радиации или ослабление магнитного поля Земли. Каждый раз это заканчивалось вымиранием одних видов и появлением новых. А если говорить точно – сначала появлением новых, а потом вымиранием старых.
И старые виды далеко не всегда вымирали массово. Гораздо чаще они замещались новыми, которые есть ни что иное, как их собственное потомство. Чаще всего – почти неотличимое от них самих в каждом поколении. С этой точки зрения вымирание ВСЕХ «старых видов» происходит на Земле постоянно. В том числе и сейчас. Как и появление новых.
Просто иногда мутации становятся чуть более заметными в каждом поколении, только и всего. Но не настолько, чтобы говорить о «катастрофическом вымирании (кого-то там или тут) в результате смены вида».
Даже в случаях планетарных катастроф выживавшие динозавры и их детёныши имели между собой очень мало различий. А те виды, которые погибали полностью и сразу, в процессе дальнейшей эволюции уже никак не участвовали. Ибо сложно эволюционировать тем, кого вообще нет.
Это, кстати, немаловажный нюанс: что в какой последовательности происходило. А то у нашего обывателя в голове вечно стандартная картинка: динозаврик умирает, и на освободившееся место откуда ни возьмись вылезает обезьянка.
Не бывает так и никогда не было. Это представление об эволюции – киномонтаж, и не более того. Дети могут быть непохожи на своих родителей, и даже относиться к другому подвиду, но не настолько, чтобы это различие пресекло процесс продолжения рода.
Как пример можно рассмотреть собачьих: волки, собаки, шакалы, лисы, песцы… Они все разные и непохожи друг на друга. И живут в совершенно разных климатических зонах. Некоторые из собачьих пород, выведенные человеком, вообще ни на что не похожи. Даже на тех, кто их выводил. А их щенки успешно наследуют признаки родителей.
Но, тем не менее – они все способны скрещиваться между собой и давать потомство, даже песец с собакой динго, даже мопс с волком. И это потомство не бесплодно, как мул (от лошади с ослом). Но в природе, хоть естественной, хоть в искусственной, более выживательны те особи, чьи анатомические и мыслительные особенности наиболее соответствуют требованиям среды обитания. Именно такие генетические признаки (их можно рассматривать и как мутации) и оказываются доминантными, подавляющими в конце концов признаки другие, не позволяющие столь успешно выживать в таких условиях.
Выбросьте кучу мопсов в лес – и, если они выживут в лесу, то через несколько их поколений вы увидите, что мопсовы потомки стали полноценными собаками с волчьими чертами. Но они не станут волками, если в этом лесу не будет волков. А вот если волки будут – сначала появятся собако-волки, а потом они станут просто волками. Доминантные для лесной среды волчьи гены вытеснят генетику мопса полностью.
Если кучу волков закинуть в пустыню – скорее всего, они не измельчают, а передохнут через поколение-другое. Если там не будет шакалов. А вот с шакальей генетической поддержкой через несколько поколений потомки волков превратятся именно в шакалов: у них не будет выбора. Шакал приспособлен к пустынному обитанию, волк – нет.
Тем не менее, собачьи и медвежьи виды, например – весьма близкие родственники, происходящие от одного предка. Медведи – ни что иное, грубо говоря, как собаки-переростки. Но скрещивание между ними уже невозможно: слишком много накопилось генетических изменений за прошедшее с момента разделения генетических ветвей время.
Так же обстоит дело и с современным человеком, и с детьми-индиго: в конце концов, возобладают те качества, те вариации, которые окажутся более подходящими для эволюции. Не будет такого, что умер динозавр, а из-за кулис прибежала обезьянка. Обезьянка уже здесь, и динозавр живее всех живых. Он – папа обезьянки. Но различия между ними сейчас настолько незначительны, что мы считаем их одним видом. Они сами эти различия видят и чувствуют (вечный конфликт: отцы и дети), хотя и не понимают до конца, в чём тут дело.
Дети не истребляют отцов. И обезьянки не истребляют динозавров. И каждое поколение – это всегда динозавры и обезьянки. Обезьянка, став взрослой и дав потомство, сама становится динозавром. Не за счёт того, что регрессирует, а в силу того, что прогрессирует её потомство, её дети. Это сравнительная характеристика, а не абсолютная.
Не бывает в природе такого, чтобы за одно поколение дети уничтожили всю кормовую базу родителей. Не бывает такого, чтобы астероид убивал всех родителей, оставляя нетронутыми их детей. Не бывает такого, чтобы дети массово уничтожали, пожирали, расстреливали и так далее, своих прямых предков.
Бывает наоборот: животные-родители убивают и даже пожирают своих отпрысков. Когда вокруг бескормица. Впрочем, это бывает и с родителями-людьми. Младенцев – своих! – топят, расчленяют, выбрасывают в помойки. Когда они не нужны матери. Их убивают даже до рождения, совсем не посмотрев, похожи они на предков или не похожи. Аборт называется. И это делается даже тогда, когда и бескормицы никакой нет – всего полно.
Аборт, как и убийство новорожденного – это, господа хорошие, ни что иное, как проявление инстинкта. Одна из разновидностей инстинкта ПРЕКРАЩЕНИЯ рода. Или команды Эволюции на самоуничтожение тем, кто по своему сознанию не соответствует её задачам. Инстинкту, который сработал с мышами в эксперименте «Вселенная 25».
Правда, многие любители абортов видят в этом акте как раз не инстинкт, а разумное, осознанное и гуманное(!) деяние. Они, видишь ли, не звери, чтобы плодить нищету! Только почему-то всплески работы абортариев и пики продаж контрацептивов (что вписывается туда же) приходятся не на периоды средневекового голода, о котором мы давно забыли, а на вполне благополучные периоды истории. Родители временами решаются на аборт лишь в силу той причины, что не уверены в том, что… смогут дать своему ребёнку ОБРАЗОВАНИЕ! Они – человеки, и делают это от большого ума и высокого интеллекта.
Нормалёк. С собой это сначала сделайте, суки. Убейте себя апстену.
Регресс не имеет смысла
Абортивное поведение человека разумного растёт и ширится по всей планете, вместе с ростом комфорта и продолжительности здоровой жизни. Вместе с ним растёт асексуальность. Однополые связи. Автокастрация (чайлдфри). Вселенная 25. Если посмотреть на нас из космоса, мы ничем не отличаемся от мышей в том эксперименте.
Как уже говорилось, смена прогресса на регресс невозможна в силу вполне объективных исторических психосоциальных причин. Даже если эта смена и произойдёт, то через время малое маятник качнётся снова, и опять начнётся прогресс.
Чтобы жить в пещерах или на ветках, не испытывая побуждения переселиться в виллу с бассейном, надо иметь соответствующее сознание и мозг примитивной обезьяны. Которая не может себе даже представить эту виллу и бассейн.
Регресс до средневековья или пещер для поддержания высокой рождаемости и сохранения человека как вида не имеет смысла в силу той причины, что он будет временным. А для того, чтобы это положение смогло стать постоянным, «вечным», надо ИЗМЕНИТЬ ЧЕЛОВЕКА КАК ВИД. Осуществив КОНРЭВОЛЮЦИЮ, в процессе которой наш мозг усохнет в пять раз, отрастут клыки и шерсть, ноги станут короткими, а ногти на руках превратятся в когти.
А заодно исчезнет речь и осознание себя как разумного существа.
В таком случае регресс уместен. Вы согласны? Мне кажется, что нет, если вы в своём уме. И вы уверены, что вы в своём уме. Каждый из разумных сапиенсов в этом уверен.
Тогда почему же по всему цивилизованному миру возникают т.н. «экопоселения» - от индейских до славянских? Почему у нас не исчезают сторонники лозунга «назад, в пещеры»? Или «вернём царя»? Или – сторонников средневекового воцерковления, отключения электричества и Домостороя? Эти люди, призывающие к полумерам (ведь такой успех всё равно окажется лишь временным!), разумны? Правда, они не желают становиться примитивными обезьянами-животными для достижения успеха полного. Тогда зачем же огород городить?
Они, естественно, воюют за сохранение человечества. Они в этом уверены. И они уверены в своей правоте. Их цели благи: чтобы не было абортов, например. И намерения у них благие, конечно же. Я не буду вопрошать, в каком направлении дороги мостятся такими намерениями. Я лишь отмечу, что желание сохранить популяцию – хорошее желание. Но лишь в том случае, если популяция при этом как минимум не теряет своих достижений, а ещё лучше – становится шире и сильнее, чем раньше. В том числе интеллектуально, технологически, и морально.
Правы ли те, кто ратует за возврат в Домострой, в религию, в пасторальные идиллии, к природе, в пещеры, на пальмы? Чем они руководствуются при этом на самом деле: пресловутыми инстинктами, упоминаниями о которых я всем уже надоел до рефлекторной икоты, или всё-таки интеллектуальными, хотя и неполными, выкладками и расчётами? Разум ими движет или инстинкт?
Давайте попробуем разобраться. Кажется, в дикой природе не существует примеров стремления животных к регрессивному поведению, когда они сами начинают лишать себя еды, воды, секса, удобства передвижения, сокращают свою продолжительность жизни и вообще – начинают УХУДШАТЬ свои условия существования. Можно поспрашивать зоопсихологов и натуралистов, конечно, но вряд ли они знают о таких явлениях, которые были бы представлены достаточно широко, чтобы относить их в разряд натуральных инстинктов, а не случайных флюктуаций внутривидового поведения редкой популяции, отравившейся выбросами химзавода.
Значит, это явление народу экопоселений и посконно-домотканного быта всё-таки работа разума некоторых, пусть и не очень умных людей? За которыми последовали ещё менее умные? В таком случае происходит ни что иное, как процесс сегрегации населения по интеллектуальному признаку, который и есть главный признак Хомо Сапиенса. Заметьте: это не самые умные изгоняют полуумных от себя. Это недоумки уходят в лес (или в монастырь) с гордым видом! Сами!
Господа хорошие, а ведь это инстинкт. Весьма благородного, по человеческим меркам, свойства, но инстинкт животный. Больные или умирающие особи, ощущающие себя обузой (или опасностью) для стаи, уходят в лес. Умирать. Инстинктивно. Чтобы не заражать чумой собратьев, или не вонять своим старым трупом после смерти там, где растут детёныши.
Портрет регрессора пещерной охрой
Назад, в пещеры, тянет тех, кто генетически устарел, видимо, для нормального на сегодняшний день состояния человека. И в какой период тянет непреодолимо потенциального монаха или экопоселенца – на том уровне эволюции он и находится, в первую очередь – интеллектуально.
Ничего удивительного, что Стерлигов ненавидит электричество: он его боится. Подсознательно. Но у него, всё-таки, достаточно разума, чтобы преодолеть страх и научиться пользоваться телефоном и дорогим автомобилем. И достаточно инстинктивной хитрости, чтобы подогнать некоторую интеллектуальную базу под свои бредни, маскируя свой инстинктивный ужас перед грозой, молниями и многоэтажными небоскрёбами.
Кстати, сбор такими персонажами единомышленников (а точнее – братцев по разуму и эволюционному уровню) для увода в лес или пустыню – следствие ещё одного, всем известного инстинкта: стадного. Стерлигов чувствует себя вожаком. Ему нужно стадо. Но он понимает, что слишком отстал от прогресса – и собирает стадо таких же, как и он, или ещё более отсталых.
Он умён, и понимает, что один в лесу не выживет. Ему нужны рабы, чтобы создать себе комфорт средневекового уровня.
Видимо, такие и подобные случаи тяги к регрессу имеют подоплёку, которую нельзя рассматривать однозначно: здесь смешаны как самые основные, натуральные инстинкты, так и достаточно мощная работа разума. Правда, разума отсталого. Инстинктивно-логический оливье.
А может быть, Стерлигов и его братья по разуму правы, и регресс – это действительно лучшее средство спасения человечества? Человечество очень сильно отличается от животного мира. Настолько сильно, что создало свою, искусственную среду обитания, аналогов которой в природе нет. Может быть, эта пресловутая ноосфера – ни что иное, как ошибка планетарной эволюции, которая, действительно, уничтожит в итоге всю жизнь на Земле и прекратит саму эволюцию? И регресс человечества – единственное средство для выживания жизни?
Ну, во-первых, в таком случае единственным надёжным средством будет не регресс человечества, а его полное уничтожение. И недопущение возможности появления разума на планете в дальнейшем. Этого надёжнее и вернее всего добиться уничтожением всей жизни на Земле вместе с человеком. Для чего лучше всего разнести планету в атомарную пыль. Логично?
Во-вторых, тезис о полезности и нужности, о благости для человека разумного возврата в пещеры или в монастырскую пастораль (раз уж мы не будем взрывать планету, коли так жизнь не спасёшь), нужно ещё как-то подтвердить на практике. И не опытами по выселению самого себя с семьёй в одинокую избу в чистом поле, а всерьёз, массово кого-то выселить и посмотреть: что получится? Одна экодеревня с десятком добрых молодцев и красных девиц, пользующихся ноутбуками при свете лучин – тоже маловато. Особенно, если она находится в индустриально развитой державе.
А вот если организовать не одну деревню дураков, а целую экодержаву? Не имеющую контактов с внешним, прогрессивным миром, и в которой миллионы человек откажутся от всех технических достижений цивилизации – электричества, машин, связи, городов, науки и даже письменности? Что покажет эксперимент? Сможет ли такое государство существовать? Я не задаюсь вопросом – сможет ли оно развиваться, ибо у сторонников «возврата на путь предков» понятие «развития» прямо противоположно нашему. Даже количество населения Земли, как они считают, надо уменьшать, а не увеличивать: иначе, на всех, пещер не хватит.
Правда, при этом все как один, говорят о запрете абортов и повышении рождаемости, что логически и математически уж совсем не увязывается между собой. Или они подразумевают, что продолжительность жизни человека должна быть снижена до 25 лет, а большинство детей должно умирать в младенчестве?
Вероятно, единственным преимуществом такого государства в глазах нормального человека, должно быть некое счастье, которое там можно обрести. Счастье, независимое ни от чего – в том числе, и от жизни. Как само Сознание! И которое, наверное, невозможно себе представить, пока находишься в здравом уме. Пока не стал примитивной обезьяной.
Или не помер нахрен наконец от таких дебильных опытов.
А. Степанов © При размещении на других ресурсах ссылка обязательна.
