Невозможно молчать, невозможно не повторять о том, что не желает видеть общество. А оно не желает видеть беззакония за позолоченной ширмой. Это неудивительно, в наше время особенно – когда идея о спасениях душ, обещанных царствиях небесных и не вполне понятного большинству эзотерических понятий святости, просветлённости и тому подобного внезапно оказалась, как и полтора века назад, как и в средние века, идеей государственной.
Это называется регресс и деградация. И такая политика вызывает не состояние любви к ближним, лучшее понимание сограждан и улучшение жизни всех в целом, а самое настоящее одичание душ, агрессию, стяжательство и ханжество. Более всего поражаются при этом не простые верующие, а их пастыри, хотя внешне как раз они выглядят наиболее спокойными и разумными – по крайней мере, на словах.
А вот если судить по делам, то картина сразу же переворачивается. Здесь, в Херсонесе, это высвечивается настолько контрастно, что для настоящего разумного человека не остаётся никаких сомнений в том, что происходит и что с высокой долей вероятности произойдёт в ближайшем будущем.
Это звучит ужасно, но это так: Херсонес приговорён. Без преувеличения древний город можно назвать градом обреченным на уничтожение. И приговорила, обрекла его наша – или чья там она на самом деле? – Русская Православная Церковь, объединённая с государством в единую корпорацию по разграблению страны.
Глядя на то, как церковники уже 150 лет с переменным успехом уничтожают Херсонес, можно подумать, что они его ненавидят. Ненавидят всё, что связано с историей. Возможно, это так. Но на самом деле их ненависть к истории вторична, она порождается теми запретами, которые возникают для конкретных действий на территории исторических заповедников и объектов культурного наследия. Они будут ненавидеть всё, что им не даёт развернуться на полную катушку для наращивания своих капиталов и своей, религиозной, власти. Которая работает сегодня во взаимосвязи с властью мирской, светской, государственной. Рука руку моет. Как это было до революции.
Главной их целью является в данном случае стяжательство: денег и власти. И, если власть духовную можно стяжать с помощью добрых слов и добрых дел, то, чтобы стяжать деньги и мирские блага, нужны совсем другие приёмы.
Чтобы с помощью этих других приёмов – а точнее, отъёма денег у населения – не испортить свою репутацию, необходима зримая и явная деятельность, в которую нужно вкладывать невероятные финансовые объёмы. Проще говоря – легализация мошенничества. И эта материальная деятельность должна быть обоснована в религиозном контексте, как минимум.
В общем, для воровства из бюджета нужны веские обоснования для народа. Чтобы не вызвать недовольства и не потерять лица.
Получаются сложнейшие схемы вывода и отмыва государственных средств, в основу которых кладётся понятная для народа мысль: нужен храм для увековечивания кого-то там. Очень большой храм. И он нужен Богу.
К моменту присоединения Крыма к Российской Империи все более-менее значимые места уже были охрамлены церковью. А тут оказалось, что приплыла Корсунь, место крещения князя… И к тому же надвигалась круглая дата – 900 лет с момента этого события. Не воспользоваться этим обстоятельством - грех с точки зрения церковной идеологии.
Несмотря на то, что в Севастополе к началу одиозного проекта строительства Владимирского собора на Херсонесе уже строился Владимирский собор, в самом городе, факт сей никак не повлиял на воплощение замысла. По всей видимости, этот замысел был буквально продавлен православным лобби того времени в царском окружении.
Примечателен тот факт, что и первый Владимирский собор предполагалось строить на земле Херсонеса – по ходатайству уже упоминавшегося ранее адмирала Грейга, любителя археологии и старины. Но, когда дошло до дела, такой проект был отклонён Николаем I, сославшимся на жалобу Лазарева на малое количество церквей в Севастополе.
И само появление Святовладимирской обители на Херсонесе монархи российские сдерживали до последнего, переживая за настоящую историю – а может быть, прекрасно понимая, как под такую затею попы способны засунуть руку в казну. Но короля, как известно, делает свита, в том числе и свита церковная. К 1850 году решение о строительстве было продавлено, и уничтожение Херсонеса началось.
Никакой настоящей святости для церкви в факте крещения Владимира не было и нет – это должно быть свято для прихожан, и не более того. Понимание такого факта наступает, когда видишь, насколько изменён ландшафт, окружение, как мало осталось настоящих исторических объектов в том самом месте, где произошло крещение. По идее, тут всё должно быть свято в округе для верующего, раз такому событию придаётся такое значение. Строить что-то в таком месте, превращая его пусть в красивый, но всё-таки новодел – кощунство.
И, чем больше объём изменений в святом месте – тем больше кощунства в этом действии. Это же просто, как дважды два. Но церковь веками оттачивала умение лицемерить и выдавать выгоду денежную немногих за пользу душевную для всех.
Чем больше площадь в Херсонесе, которую сможет окучивать РПЦ – тем выше будет её доход. Там каждая пядь земли золотоносна, и потому всё, что нельзя замостить церковной плиткой, нужно присвоить, захватить, завоевать – это чужая для церкви территория, которую нужно любыми путями присоединить к своим владениям.
И там, где уже произошёл захват и аннексия, не должно оставаться ничего, что ограничивает использование этой площади в целях церкви! Иначе впоследствии эту землю можно потерять. Вот такой на самом деле расклад на Херсонесе с тех самых времён, как РПЦ там обосновалась.
На самом деле, этой темы так пристально и въедливо, даже в чём-то нудно, можно было бы и не касаться, будь сегодняшнее положение дел уже устоявшимся, незыблемым статус-кво. Что попами похерено, обратно не вернёшь, что в церковь попало – навеки пропало. В общем, можно было бы успокоиться в связи с необратимостью потерь, если бы эти потери не появлялись на историческом горизонте будущего в ещё большем объёме.
Помните, я упоминал, что в годы украинства в Херсонесе водрузили железную будку над ещё одним местом предполагаемого крещения Владимира? Украина с Леонидом Кучмой во главе, тогда обошлась железной крышей на столбиках, но Россия с Владимиром Путиным этим довольствоваться не согласна.
Раз крестился не та том месте, где собор отгрохали в царское время, значит… Ага, всё правильно: нужен ещё один Владимирский собор! Ну, или что-то вроде, не меньше по габаритам и финансовым затратам. Или даже больше.
Не в девятнадцатом веке живём, господа. Мы повзрослели. Нынче нужно в других масштабах народные деньги тырить. И для этого нужно отжать всю землю Херсонеса! И не оставить на ней ничего, что напоминало бы о каких-то там греческих историях.
Несколько лет назад всплыл некий генеральный план, который проталкивался ещё при украинском правлении Крымом: план постройки в Херсонесе Музея истории христианства. Который будет выполнен в виде фаллоподобного здания и уже заслужил прозвище «Вавилонской башни».
Позже, уже в этом году, президент РФ Путин коснувшись этой темы, обозначил немного приблизительные контуры проекта – который, как надо понимать, развивается потихоньку где-то в недрах государственно-православного аппарата.
Теперь в Херсонесе не просто музей ожидается – а создание МЕККИ ДЛЯ ПРАВОСЛАВНЫХ. Центра паломничества, если по-русски. Но Путин почему-то выразился, именно как магометанин.
В общем, уже не Херсонес – а Мекка и Меддина. Меддиной, надо полагать, станет Инкерман, в котором есть подходящий пещерный монастырь и есть что похерить в округе в угоду такому православию – например, стены крепости Каламита.
Что же до Херсонеса… В Центр Православного паломничества будут приходить корабли с сотнями, нет, с тысячами, с десятками, сотнями тысяч… с миллионами православных паломников в день! Они все будут посещать Владимирские соборы, сколько бы их тут не получилось, и Музей Истории Христианства, и разные прочие святые аттракционы.
Они будут жить прямо на кораблях-гигантах, а потом отправляться по морю обратно. Впрочем, кто-то из них пожелает остаться на подольше, чтобы поклоняться не по программе, а побольше. Для них, верующих, среди которых могут оказаться и больные, немощные старички и старушки и разного рода инвалиды, нужно построить гостиницы и Дома Паломников – прямо возле святых купелей Владимира, там, где их ещё откроют и застроят...
Такие планы могут сорвать «международные силы» - и, чтобы этого не произошло, Россия отказалась пускать представителей ЮНЕСКО на территорию Херсонеса.
В итоге ЮНЕСКО отказалось в 2016 году от защиты Херсонеса на мировом уровне. Херсонес признали обреченным в большей степени, чем разрушенную арабскими религиозными варварами сирийскую Пальмиру.
В последние несколько лет вокруг Херсонеса переплелись уже не только старые, российские интересы науки, государства и церкви, но и силы международные.
В общем, теперь вы понимаете, почему эта глава так называется?
А. Степанов.
Дополнительно по этой теме:
ВОИСТИНУ СПАС НА КРОВИ: КРИМИНАЛЬНЫЕ МИЛЛИАРДЫ РПЦ!
