Четыре года назад город русской славы встал, чтобы спасти себя и Россию
Владимир Путин поздравил севастопольцев. В официальном тексте, вывешенном на сайте Кремля, в начале речь идет о Дне Народной воли. Уже потом — слова о Дне защитника Отечества.
«23 февраля 2014 года стал для Севастополя поистине судьбоносным днём. Тысячи его жителей единым фронтом выступили против государственного переворота, дали решительный отпор радикальным, националистическим силам, которые своими агрессивными действиями попытались запугать всех, кто противостоял самоуправству и беззаконию. Севастопольцы проявили стойкость и мужество, защитили родной город, вместе с крымчанами выразили твёрдую волю — быть с Россией. В это время непростых испытаний народ нашей страны сердцем был с вами…»
Но ведь тогда Севастополь не знал точно, кто с ними! В сети гуляла информация об эвакуации российского Черноморского флота. Семьи офицеров собирали вещи и ждали ревуна у Минной стенки, где швартуются большие десантные корабли. Говорили, на них будут вывозить в Новороссийск детей и женщин. Забитые до основания симферопольские электрички выбрасывали на перрон севастопольского вокзала толпы крымских беженцев. Люди спасались от резни, обещанной крымско-татарскими радикалами.
Было предельно ясно, что мест для всех на кораблях не хватит. И точно такой же тяжестью копилось в душе свинцовое понимание, что Севастополь будут убивать.
Сейчас много вспоминают моменты свержения Януковича. Хотя за несколько дней до последнего аккорда киевской драмы случилась знаковая «ночь гнева» на Западной Украине. Тогда банды молодчиков штурмом взяли милицейские управы, здания СБУ, прокуратуры и воинские гарнизоны Львова, Тернополя, Ивано-Франковска. Затем силовые ведомства были атакованы на Волыни, в Ровно, Хмельницком, Ужгороде, Черновцах, Житомире и Сумах.
Везде боевики разграбили арсеналы. Только из львовских райотделов исчезло около 1200 единиц оружия — пистолеты, автоматы Калашникова, снайперские винтовки. Нападавшие взяли больше 20 тыс. патронов. То же самое творилось по всей Галичине. То есть, «майдан» вооружился до зубов.
Куда пошла бы эта сила после бегства Януковича? Практически все украинские регионы спешили подтвердить свою покорность побеждающим нацистам. Даже Верховный Совет Крыма твердил, что верен Украине. Костью в горле оставался русский Севастополь. Казалось, пришло лучшее время «сделать его украинским или безлюдным».
Еще предстоит до конца понять, что случилось на рассвете 23 февраля. Через серый сумрак по всему городу зазвучал странный гул. Звук катился по бухте, отражаясь от Малахова кургана и Корабельной стороны. Это шли на площадь Нахимова мужчины и женщины. Молча, без оружия, в гражданском. У белых колонн Графской пристани выстроились 30 тысяч человек — каждый десятый житель 300-тысячного города.
Пожалуй, вряд ли когда еще доведется увидеть такое зримое воплощение единой народной воли. Севастопольцы отчетливо представляли, какой может быть бандеровская кара. TV-стримы горящего, кровавого Крещатика видел каждый. От псов не ждут пощады. Трагедии Одессы и Донбасса подтвердили справедливое предчувствие беды.
Без всякой патетики, как за полминуты до броска из окопа — площадь Нахимова стала местом подчеркнутой готовности сражаться до конца. Спасение Севастополя могло быть только таким. Многие потом говорили о невероятном облегчении, которое пришло на смену неопределенности и страху. Что называется, «попустило».
Бывший начальник отдела государственной службы охраны в Севастополе Алексей Кабелецкий вспоминает, как советовал Алексею Чалому, его брату Михаилу и ближайшим соратникам сразу после митинга брать семьи и бежать к российским военным, а потом с их помощью эвакуироваться в Россию:
— За ночь спецслужбы Украины опомнятся, и всё будет кончено. Поэтому надо немедленно стучаться в двери любой российской войсковой части — обеспечить безопасность Алексея Михайловича и других «засветившихся» на митинге лидеров иным способом невозможно. С одной стороны, украинская власть, с другой боевики, руками которых делалась так называемая «революция достоинства». Эти люди творили, что хотели… Вот почему после окончания митинга мне стало по-настоящему страшно — настолько беззащитными казались Алексей Михайлович и его команда.
— Но никто бежать не стал, и охранять нас продолжали два человека, у одного из которых был травматический пистолет, а у другого — боевой «макаров», — приводит слова Михаила Чалого портал ForPost. — События развивались от плохого к худшему, но мы знали, что выступать необходимо при самых тяжелейших, самых гнусных и невыгодных обстоятельствах, потому что в противном случае сюда зайдут нацисты, которые церемониться с севастопольцами не будут. На помощь мы тоже не рассчитывали — история с референдумом 1991 года и последующие события не давали для этого никаких оснований. Потому любой бред, даже создание города-государства, казался реальнее, чем надежда, что мы станем частью России. Все прекрасно понимали, что при неблагоприятном развитии событий расплата за то, что мы делаем, не заставит себя ждать.
Уже днем 23 февраля Севастополь массово пошел в самооборону. Множество отрядов самого разного уровня подготовки реально готовились защищать свои дома, кварталы, город. Прорабатывались планы прикрытия эвакуации населения. Недостатка в бойцах не было, наоборот, был явный переизбыток добровольцев.
Особый героизм требовался на горных блокпостах. Из вооружения — охотничьи карабины и «коктейль Молотова». Бородачи-радикалы приходили, садились на корточки, долго молчали. На прощание делали характерный жест ладонью по горлу.
Трудно успокоится, воспоминая, как формировались женские отряды. Записывали только женщин, у которых подросли дети. Причина ясна. Много приходило бабушек, доказывавших, что готовы встать живым щитом. Не рожавших молодиц в отряды не брали наотрез.
Произошел какой-то внутренний перелом, и все же до финала оставались по-настоящему роковые дни. Москва молчала, но горожане узнали, что кораблям Черноморского флота приказано вернуться на главную базу. Весь Крым смотрел на севастопольскую оборону. Напомним, 26 февраля исламские провокаторы устроили бойню в Симферополе, у республиканского парламента погибли юноша и пожилая русская активистка. Только на следующее утро здесь появились «вежливые люди».
Недели не пробыл дома севастопольский «Беркут», сумевший прорваться из Киева. В ночь с 25-го на 26-е обожженные, израненные «беркуты» ушли закрывать Перекоп. Бизнесмен, согласившийся предоставить автобусы для спецназа, поехал туда с ППШ и гранатами времен Великой Отечественной войны.
Сначала на Чонгарском перешейке трассу из Украины блокировали лишь полтора десятка безоружных бойцов. АКМы и СВД привез следующий отряд. Уже на рассвете 26-го февраля снайперские засады «Беркута» прострелили колеса машинам украинских нацистов, двинувшихся со стороны Херсона. Бандерлоги повернули обратно. Однако что могут сделать «калаши» калибра 5.45, у которых пули отскакивают от резины грузовиков, не оставляя серьезных вмятин? Атаку украинских БТРов с таким вооружением не остановить.
Чонгар — пятикилометровая горловина, отделяющая Крым от материка. Именно сюда высадились боевые сотни Кубанского войска. Хорошо экипированные, тренированные, сразу сформировавшие достойную линию обороны. В первый раз, обнявшись с казаками, «Беркут» плакал. Только тогда парни поняли, что не придется умирать.
На сгоревших ободах, с пробитыми тяжелыми щитами возвращалась домой севастопольская «Альфа». Обошли все украинские блокпосты — очень хитрые, с километровыми ловушками — «заманухами». К 25 февраля спецназ СБУ, многие сотрудники контрразведки и милиция перешли на сторону народа.
Вот еще одно характерное воспоминание Михаила Чалого о том, как его старший брат нейтрализовал украинское сопротивление:
— Алексей Михайлович вёл все это буквально на кончиках пальцев… Чего стоит одна только гениальная затея с выплатами для украинских военнослужащих! Причем сделано всё было так, что людям не стыдно было принять это предложение. Кто желал покинуть город и отбыть на Украину, получал билеты на поезд до места проживания и суточные — например, две тысячи гривен и билет до Львова. Тем, кто не хотел уезжать, выдавались суточные с таким расчётом, чтобы на них можно было два месяца спокойно жить. А после этого, если город остаётся в составе Украины — пожалуйста, служите дальше. Если нет — уезжайте или оставайтесь уже в российском городе, как захотите. А ведь военным тогда практически не платили — неразбериха была полная. И вот мы организовали военкомат, куда они приходили и говорили — здравия желаю, я хочу уехать из вашего чокнутого Севастополя в свой любимый Тернополь. Пожалуйста, вопросов нет! Вот тебе билет, вот деньги — по тысяче гривен на сутки пути, и всего доброго! Другие говорили — «хочу зарегистрироваться и спокойно ждать, чем это все закончится». Тоже нет проблем — вот тебе 5 тысяч гривен, распишись и сиди дома. И люди уходили из воинских частей — сидели дома, звонили оставшимся по мобильникам, рассказывали, как им хорошо, и советовали поступать так же. Так была вымыта решимость нажать на курок.
…Этот безымянный пост вывесил в сеть участник февральских событий 2014-го. Обычный житель Севастополя, которому не нужна слава. Он отстоял любимый город и горд тем, что сделал:
— Ночью написал листовку, рано утром перевели в цифровой формат. Нужно быстро размножить и запустить процесс раздачи, думаю, привлечём студентов СГТУ, есть там выход на руководство. Звоню одному, второму… «Мы гос. учреждение Киевского подчинения, этим заниматься не будем… Если студенты займутся этим вечером, возражать не будем». Ещё одно разочарование в жизни. Рядом филиал Саратовского университета. Туда. Ректор принял сразу.
«Сейчас соберу студентов, всё сделаем»
«Сколько денег на расходы?»
«Какие деньги, я же Севастополец».
Настроение поднялось.
Теперь на работу (у меня своё небольшое машиностроительное производство), все заказы бросаем, начинаем подготовку производства эффективного оборонительного оружия, срок — 1 день, больше времени нет. Эскизы станочникам раздали, снабженца за материалами и комплектующими послали.
Приезжают Ночные Волки, поломался джип, воевать не на чем, запчастей в продаже нет.
«Заберёте вечером!»
«Сколько денег?».
«Какие сейчас деньги, брат?».
Оружие получается серьёзным, нужно поставить в известность новое руководство города.
Заходят трое или четверо решительных мужчин полувоенного вида. Говорят: «Мы организовали на Шайбе блокпост, нужно техническое оснащение. Ну нет ничего в Русском блоке».
Спрашиваем:
— Что надо?
— В первую очередь, освещение.
— Будет до темноты.
Опять на работу. Снабженца в магазин за бензогенератором и кабелем, заливаем бензином все канистры, что есть. Устанавливаем прожектор на практически мгновенно изготовленный штатив. Всё соединяем, проверяем — теперь на блокпост. Сдаём оборудование старшему, оставляем контактные телефоны: «Что надо будет, звоните».
Опять на работу. Собираем и испытываем оружие — нужна доработка, рисуем эскизы, и на станки.
Приезжают «Ночные волки», машину забирать. У старшего звонит телефон, говорит: «Вашего Чалого сейчас арестовывают, что вы севастопольцы за люди такие, не смогли отстоять!». Сами, правда, никуда не едут. Едем к администрации, там всё уже в порядке. Опять на производство, ковать оружие победы…
Текст svpressa.ru
Читайте также:
