Айзек Шпицрутен прошёл через огромный холл своей уютной элитной квартиры и открыл дверь. Вообще-то, дверь мог открыть и дворецкий Швейк, но Швейка Айзек предусмотрительно выслал выгуливать шпицрутенского хотдога Шнобеля - ибо дело было очень важным и секретным, и чужие уши хозяину пентхауза были не нужны.
- Проходите, дорогой друг, рад вас видеть - сказал Айзек входящему особенно секретному генералу. - Водку пить будете?
- Я не водку сюда пить пришёл - ответил особенно секретный генерал, снимая вполне гражданского вида пальто и шляпу. - Сами знаете, Айзек, я пришёл по делу.
- Это не похоже на русского... - пробормотал Шпицрутен, помогая ему разоблачаться. - И всё равно, я должен вас угостить. Ведь мы уже давно не виделись!
- Возможно, я и выпью с вами - ответил посетитель так, словно делал одолжение хозяину. - Но сначала вы взглянете на то, что я принёс.
У гражданина Североамериканских Соединённых Штатов Айзека Шпицрутена брови невольно поползли вверх. Неужели этот русский принёс ему нечто настолько важное и ценное, что позволяет вести себе себя как лорд?
Когда они расположились в скромной, квадратов на сто, гостиной, особенно секретный генерал достал из внутреннего кармана кителя свою особенно секретную записную книжку. Из неё - какой-то загаженный листок в клеточку и протянул её особенно секретному агенту ЦРУ Айзеку Шпицрутену, который в России нехотя играл роль приезжего бизнесмена по обучению русских продаже канадских отвёрток в розницу.
- И что это? - спросил Айзек, покрутив листок перед глазами.
- За это я хочу пятьдесят.
- Чего? Копеек?
- Нет. Миллионов.
- Рублей?
- Долларов.
- Не много ли просите, мой генерал? - спросил его Айзек, как всегда, переборов в себе желание вставить слово "карманный".
- Я даже мало прошу. Вы хоть видите, что это такое?
- Это грязная русская бумажка.
- Тогда давайте её обратно, и поищу другого, более грамотного покупателя из вашего ведомства. Который действительно понимает что-то в физике!
- Я понимаю достаточно, чтобы сказать вам, мой генерал: вас надули. Эти утопические формулы ни черта не стоят. Они из области фантастики.
- Эта фантастика сейчас где-то над городом летит. Новости смотрели?
Шпицрутен метнулся к компьютеру.
- Время, программа?
- Одиннадцать, пятая.
Найдя и просмотрев сюжет, особенно секретный агент ЦРУ посмотрел на особенно секретного генерала с интересом.
- Может быть, это у вас полетела утка?
- Уже проверили. Никакая это не утка.
- Давайте договоримся так - сказал Айзек. - Сейчас я плачу вам пятьдесят тысяч. А когда вы доставляете мне этот еврейский броневик с живым и здоровым изобретателем, получаете остальное.
- С броневиком я запрошу полмиллиарда. - Сухо ответил генерал.
- Это очень много - покачал головой Шпицрутен, наливая водку. - Очень. У нашего ведомства нет таких денег.
- Тогда ловите его сами - сказал особенно секретный генерал, выпив. - Давайте сюда ваши пятьдесят, и я ухожу.
- Мы подумаем... Мне нужно связаться с начальством... - заюлил американец. - Я дам вам деньги сейчас, как уговорились, но...
- Что - но?
- Вы мне дадите всю остальную информацию по расследованию.
- С информацией это будет восемьдесят.
- Согласен - вздохнул Шпицрутен.
Особенно секретный генерал положил на столик папку.
- Всё здесь. Всё, что известно, и все, кто в курсе.
- О`кей! - широко улыбнулся агент секретной разведки. - Вы, как всегда, предусмотрительны, мой генерал! Искать будете?
- Сначала сообщите решение вашего начальства об оплате. Можете позвонить мне на мобильный. Только побыстрее. Я не хочу зря поднимать людей... сами знаете: чем меньше сейчас народу об этом знает, тем лучше.
* * *
Старший участковый, доблестный капитан милиции Косопупов Феофан Израилевич сам не особенно понимал, какой чёрт дёрнул его в эту вечернюю пору переться через лес в обход Долгого. Можно ведь было пройти нормальным, человеческим путём, по обычной дороге. Так нет, спьяну захотелось на осенний лес посмотреть, проверить заодно, нет ли тут рыбаков-браконьеров... Надоело Косопупову сидеть в капитанах в последнее время, искал он повода отличиться - вот и лез всюду, разыскивая на свою пятую точку приключений.
Обычного ильичёвского наркомана поймать чести мало. Они все у него смирные, все его знают, на рожон никто не полезет. И повышения за них хрен дадут. А мысль получить ножевое, но не смертельное ранение при задержании в одиночку двоих-троих преследовала Феофана Израилевича уже давно. За это точно повысят! Вот спьяну и представилось ему, как идёт он по лесу, встречает группу промышляющих незаконным ужением лиц, желательно кавказкой
национальности, доблестно их задерживает, но при этом получает два-три удара кинжалом... а лучше - кривой турецкой саблей. Но задерживает! Тогда уж точно представят - и к майору, и к награде. Особенно, если эти рыбачки ещё и террористами окажутся...
Косопупов снял фуражку и вытер со лба полупьяный, полупохмельный пот. Он трезвел - и от ходьбы, и от свежего воздуха, и от начинавшей окружать его темноты. Матюгнувшись пару раз на себя за свою глупость, он продолжил путь, и тут увидел то, от чего сердце его радостно ёкнуло: на небольшом мыске стоял автомобиль голубого цвета, какой-то старой модели. Милицейское сознание тут же привычно рассчитало: странная машина в промозглом лесу, в несезон, в тишине, без включённого радио, людей рядом не видно... Немного погодя пришло ещё осознание: на этот мыс никакой легковой автотранспорт заехать НЕ МОГ! Разве что по воде! По суше на эту точку машинам доступа не было.
"Дело явно нечисто и нуждается в тщательной проверке!" - решил для себя Феофан Израилевич и решительно направился к еврейскому броневику - сейчас он вспомнил, как называется эта марка. Двигатель броневика не работал, но от машины исходило явное, хотя и очень тихое гудение. Это тоже показалось участковому очень странным и подозрительным. Он включил фонарик и на всякий случай расстегнул кобуру с табельным оружием.
Внутри машины было темно но, посветив фонарём в окошко, Израилевич увидел сидящего на водительском месте подозрительного субъекта. Субъект, судя по всему, спал, откинув голову назад. Больше в машине ничего подозрительного доблестный участковый не высветил и даже слегка огорчился. На всякий случай он переписал номера и решил ещё раз внимательно рассмотреть спящего.
По мере изучения сидящего за рулём человека Косопупов всё больше приходил в хорошее расположение духа, убеждаясь в том, что человек этот не просто спит, а спит, скорее всего, вечным сном. Здесь пахло убийством!
Сидящий не шевелился и, похоже, даже не дышал. На свет фонаря он не реагировал, не реагировал он и на решительный стук участкового по стеклу, на требование предъявить документы и даже на отчаянный вопль Феофана:
- Выйти из машины, руки на капот! Стрелять буду, козёл!
Стрелять, правда, Феофан Израилевич не стал. Чтобы не портить вещественные доказательства. Зато он попробовал открыть дверцу, чтобы добраться до упокойника. Но хитрый и сволочной труп её, похоже, запер изнутри перед тем, как представиться. Косопупову не оставалось ничего более, как ещё раз внимательно рассмотреть личность подозреваемого в смерти. На всякий случай.
Внешний вид мертвеца очень ему не понравился. Капитан доблестной милиции с ужасом увидел, как с головы упокойничка упали несколько прядей волос, как прямо на его глазах менялась форма ушей и носа подозреваемого, да и вообще с трупом происходило нечто настолько странное, что сразу вспомнились рассказы об упырях и прочей мёртвой, зловещей нечисти.
Феофана прошиб холодный пот и, теперь уже не думая о звании майора и новых наградах, он стремглав бросился бежать с этого страшного и проклятого места - когда голова мертвеца вдруг жутко, не по живому, начала поворачиваться в его сторону...
* * *
- Мне позвонили сверху - сказал особенно секретный генерал особенно секретному лейтенанту. - В общем, так, мне позвонили по этому делу, и... - Генерал о чём-то задумался, а лейтенант стоял навытяжку, пожирая его глазами.
- В общем, так - продолжил генерал. - Всех, кто причастен к этому делу, всех, кто знает немного больше, чем можно - того. Ликвидировать. Доступно?
- Так точно, вашбродь! - тихо ответил особенно секретный лейтенант. - Когда приступать?
- Вчера! Сроку даю - четыре часа. Управишься?
- Так точно! Вопрос можно?
- Что?
- До какого уровня включительно?
- До себя.
Увидев, как у особенно секретного лейтенанта глаза округлились от страха, особенно секретный генерал добродушно рассмеялся:
- Ладно, кретин, уровнем ниже. Себя и меня можешь не трогать... "Включительно..." - передразнил он его. - Умничай поменьше - дольше проживёшь. Доступно?
Лейтенант сглотнул, кивнул, и кинулся выполнять исходящее распоряжение... то есть поступивший приказ. И в городе начали происходить незначительные на первый взгляд, события.
...В квартире номер четыре дома шесть по улице Расстанной прогремел взрыв бытового газа. Впрочем, Руанда Прокопьевна его не услышала и даже не ощутила, хотя и находилась прямо в эпицентре. Ещё бы! Ей не позволяли это сделать два электропровода, торчащие из ушей и подключённые к розетке.
Представитель службы ГИБДД Юлианов Пётр Иванович погиб на своём посту, размахивая полосатой палкой. Точнее - пытаясь отмахнуться ею как от мухи, в последний момент жизни, от назойливой неприметной "Хонды", которая его старательно переехала два раза по голове.
Старший лейтенант автовойск Ермолаев Никанор Иоаннович, выходя из своего подъезда, совершенно случайно получил удар по голове кирпичом и мгновенно скончался, не приходя в сознание.
Особенно секретные помощники особенно секретного лейтенанта, зайдя в подворотню на Косой линии Васильевского острова, зачем-то распили прямо из горла по двести граммов метилового спирта. После этого, пошатавшись в пьяном виде для приличия минут пятнадцать по окрестностям и так же, для приличия, разнеся антикварный магазинчик, упали на тротуаре, где и были подобраны подоспевшим нарядом милиции. Смерть обоих наступила не сразу, но окончательно...
До окончания срока операции у особенно секретного лейтенанта оставалось ещё полчаса, и для ровного счёта он завалил какого-то пьяного, который шёл по Шпалерной и обратился к нему, бормоча себе под нос:
- И летают тут, и летают... Чего на крышах не сидится... На голову гадят, сволочи!
Больше значимых свидетелей в этом деле не значилось, и спустя ровно четыре часа после получения приказа особенно секретный лейтенант бодро доложил особенно секретному генералу в особенно секретном кабинете номер шестнадцать по особенно секретному адресу на Литейном:
- Всё исполнено. Ваше превосходительство товарищ генерал! Все лица, достаточно причастные к делу о горбатом запоре, ликвидированы. Вот отчёт - положил он на стол неряшливо исписанный лист бумаги.
- Это ты молодца, хвалю! - ответил ему особенно секретный генерал, пробежав глазами каракули лейтенанта. - За такое дело, знаешь ли, за такую оперативность, и коньячка не жалко... Давай-ка, прими!
Он достал откуда-то из-под стола початую бутыль дешёвого "Арарата" и стопку, и старательно набулькал её до краёв.
- Это, друг мой, особенная рюмка! - сказал он доверительно, протягивая её своему подчинённому. - Трофейная! Раритет! Из неё, брат, знаешь, сам Гитлер пил после свадьбы с Евой Браун! Согласись, ей в музее место, под стеклом!
Особенно секретный лейтенант прослезился от благодарности за оказанную ему честь, и залпом выпил коньяк. После этого он схватился за горло и, захрипев, произнёс лишь пару слов:
- Отравил, сволочь!
И замертво выпал в осадок на потёртый служебный ковёр.
Особенно секретный генерал потыкал свою мобилу и произнёс:
- Моё дело сделано, Айзек. Теперь ваша часть уговора. Где встречаемся?
* * *
- И каково ваше мнение, уважаемый? - спросил президент Североамериканских Соединённых Штатов Джордж Карцер госсекретаря той же организации Адольфа Застенкера, кладя ноги на стол в своём очень овальном кабинете свежеокрашенного Белого Домика, в Вашингтоне, Пенсильвания-авеню1600.
-Я считаю, сэр - ответил Адольф Застенкер, - что ситуация требует более чем решительных действий, но в то же время мы не должны повредить основные инфраструктуры, отвечающие за добычу и транспортировку полезных ископаемых. Ну и, естественно, мы должны принести наконец подлинную демократию этому несчастному и отсталому народу!
- Совершенно с вами согласен - кивнул Карцер. - Давно уже было пора, да всё никак повода серьёзного не было. Давайте прикинем нашу мотивацию: у них права человека в последнее время сильно нарушались?
- О, да! - радостно улыбнулся госсекретарь Застенкер. - Не более, чем шесть часов назад их тайные службы развязали в городе Санкт-Петербурге настоящий террор против их мирного населения! За четыре часа только один их особенно секретный лейтенант зверски убил шестерых человек! По приказу своего начальства.
- Это вопиющее нарушение прав! - воскликнул президент Карцер. - Мы не можем оставаться в стороне! Мы должны это остановить!
- Уже остановлено. Наш особенно секретный агент ЦРУ Айзек Шпицрутен только что пресёк на корню его злодеяния. Но сами спецслужбы русских сохранились, сохранилось ещё их правительство, которое вполне может изменить свой курс на ещё более жёсткий и вновь построить концлагеря, напасть на независимые демократические страны, и даже нанести по нам ядерный удар! Мы должны обороняться, и немедленно!
- Тем более, как я понимаю, если они найдут этого своего изобретателя с этим их автомобилем первыми, они получат в свои руки технологии, намного превосходящие наши! Нужно срочно заявить всему миру - пишите, пишите, на то вы и госсекретарь! - возбудился президент Карцер - что "не только ископаемые, но также и интеллектуальные ресурсы этой варварской страны должны быть достоянием всего мира, всего человечества! Каждый свободный человек должен иметь доступ к русским мозгам!". Как?
- "Мозгам", по моему, грубовато - вежливо заметил Адольф Застенкер.
- Ничего, отредактируете. Главное - сделать всё быстро. Русские всегда долго думают...
- Запрягают, сэр.
- И думают тоже, я знаю. Вы точно уверены, что информация об этих ивановских технологиях им в ближайшее время будет недоступна?
- Полной уверенности нет. Сейчас всё зависит от самого этого Иванова... - госсекретарь посмотрел в папку - Пьяфнутьия Конкистьядоуровьича... Боже правый Иисус, какие варварские у них имена! В общем, есть некоторая вероятность, что он может сам выложить всё русским на тарелочке. Мы не знаем, мы не уверены точно, что он верен подлинным идеалам демократии!
- Да уж, имя у него для этого явно несоответствующее... - пробормотал президент Североамериканских Соединённых Штатов Джордж Карцер. - Действуйте!
* * *
Пафнутий Конкистадорович открыл глаза, когда день был уже в разгаре. Солнечный, морозный, предзимний день. Озеро за ночь покрылось льдом, из которого - это бросилось в глаза Иванову первым - прямо возле берега торчали милицейские сапоги подошвами вверх.
Не вполне понимая наблюдаемой им картины, Пафнутий оглядел мысок, на котором стоял его броневик, и увидел фонарик, фуражку и табельный пистолет, лежащие цепочкой по направлению к торчащим из озера сапогам. Что-то здесь произошло за те восемнадцать часов, пока он спал, и Пафнутий силился понять, что. По крайней мере ему было ясно одно: тут кто-то был.
Иванов сладко потянулся, разминая затёкшие от сидячего сна суставы и мышцы, и неожиданно ощутил себя таким здоровым, молодым и счастливым, каким уже и не помнил. И тогда он, наконец, проснулся полностью, осознав, что и ЭТО у него получилось. Повернув к себе зеркало, он посмотрелся. Точно! Теперь на него смотрело не измождённое жизнью лицо, похожее на уставшего до смерти Дон Кихота и заезженного до полусмерти Росинанта одновременно, а его настоящее, истинное лицо - каким оно было лет сорок тому назад. И волосы! Они снова отросли и спадали чёрной волной на плечи... Конкистадорович пожалел, что не позаботился вовремя о хайратнике. Впрочем, соорудить его несложно. А пока он хотел разобраться, что же тут произошло.
Открыв дверь, он поёжился: в машине было тепло, а на улице стоял ощутимый морозец. Впрочем, это не пугало Конкистадорыча. Подойдя к берегу, он увидел, что подо льдом сапоги имеют продолжение в виде целикового старшего участкового, доблестного капитана милиции Косопупова Феофана Израилевича, который тихо лежал на неглубоком дне и уже не мечтал о подвигах и повышениях. Правда, Пафнутий не знал, как зовут утопленника, да и не горел особенным желанием с ним знакомиться. Но на всякий случай Иванов вытащил Косопупова за сапоги из озера, но тот даже не пошевелился, не возмутился и не поблагодарил его за это действие.
Оставив тело обтекать и подмораживаться, Пафнутий разделся и с наслаждением искупался, разбивая тонкий, но уже крепкий лёд руками, ставшими такими сильными и ловкими. Ледяная вода придала ему даже больше бодрости, чем он испытывал до этого. С тела кусками отваливалась старая, отжившая своё и покинувшая его навсегда кожа. А новая просто горела от ледяной воды, доставляя ему немалое удовольствие.
Достав в машине из походной сумки полотенце, он тщательно растерся, сбрасывая с себя всё старое, отброшенное омоложенным организмом - и только тогда ощутил полностью: новая жизнь начинается! Сложилось всё! Теперь он свободен, теперь он неузнаваем, теперь он неуловим и невидим... по крайней мере до тех пор, пока сам не захочет стать видимым. Он ощущал себя молодым античным богом, которому по плечу всё - даже спасение мира.
"Может быть, этим мне и заняться на досуге?" - подумал Пафнутий. Нет, сперва нужно найти Элизу и сделать её такой же, как и он сам сейчас. И начать всё снова... точнее - продолжить то, что когда-то так нелепо прервалось. А потом можно и мир спасать.
Конкистадорыч оделся, тщательно вытряхнул из салона осыпавшиеся ночью старые волосы, сел за руль и поднялся в воздух. Включив временной контур, он полетел навстречу своей новой судьбе, оставляя внизу никому не нужное тело старшего участкового, доблестного капитана милиции Косопупова Феофана Израилевича, его пистолет, фонарик и фуражку.
Начиналась новая жизнь!
Продолжение следует.
А. Степанов
