Да, осталось от былого Херсонеса немного. Но, в отличие от других похороненных под культурными слоями полисов древности, Херсонес оказался в уникальном положении: новый город стоит рядом, но не на нём самом. Гераклейский полуостров, избранный греческими колонистами как главный центр для поселения, оказался практически не нужен ни Екатерине, ни последующим царям, ни Советской власти. Хотя место для строительства более чем удобное. В черте Севастополя образовалась как бы сама собой своеобразная историческая рекреация, хранящая до сих пор немалое количество сюрпризов и открытий для учёных.
К сожалению, именно благодаря некоторым учёным-историкам XIX века, а точнее – некоторым из них, которых стоило бы взять в кавычки, да не выпускать из них никогда, и произошла гибель большей части исторического центра Херсонеса - агоры, гибель, можно считать, окончательная.
Раскопки разбираемых населением и государством развалин города начались ещё в 20-30-х годах позапрошлого века, сначала как частная инициатива главного командира Черноморского флота и портов А. С. Грейга, а затем – уже под полным патронажем государства Российского.
Наряду с пониманием той исторической ценности, что представляли собой руины города, который изначально можно было восстановить почти в его первозданном виде, у тогдашней власти вылезло и восторжествовало понимание идеологически-религиозной выгоды, которую можно было поиметь на этом месте.
По некоторым летописным преданиям, именно в Херсонесе, в то время – в Корсуни, крестился в греко-византийскую веру князь Владимир, в 988 году. Насколько это является правдой на самом деле, сейчас сказать сложно: слишком много легенд наросло за тысячу лет вокруг крещения Руси, слишком много за это время переписано и приписано истории российской по заказу церкви.
Летописная легенда утверждает, в частности, что перед крещением князь Владимир осаждал Корсунь (Херсонес) несколько месяцев, после чего взял его штурмом и разграбил. И это всё – для того, чтобы креститься в христианскую веру, основанную на любви к ближним и заповеди «не убий»?
Это был, по крайней мере очень странный способ вхождения князя в новую религию: не его принуждали попы иноземные византийские, враждебные Руси, стать их адептом, но он их принудил принять себя под их крыло. Силой и измором, тысячами жертв и грабежом. Хотя креститься можно было в любой момент в любом месте и без насилия. А город захватывать без религиозной подоплеки. Бред какой-то, одним словом.
Но в этот бред в православной державе Российской нужно было верить, и нельзя в нём было сомневаться. А потому, раскопав на агоре Херсонеса какой-то крестообразный храм, тогдашние историки Ф. Дюбуа де Монпере и Мурзакевич сделали предположение, что именно в этом крестообразном храме мог креститься Владимир. Предположительно, конечно.
С такой же долей уверенности можно было предположить, что он мог креститься в любом другом храме Херсонеса – в то время их там было до чёртиков, стояли на каждом углу. Но этот храм уже раскопали, он был крестообразен, он был в центре и так хотелось тогдашним историкам, жаждущим одобрямса от власти и церкви, чтобы именно этот храм был местом предполагаемого крещения князя, вошедшего в летописи как неоспоримый факт…
…Впоследствии, кстати, нашлось ещё одно место крещения Владимира – но уже не под куполом чудовищного собора, а в стороне, ближе к морю. В украинские времена там по президентскому указу водрузили уродливую беседку. Надо полагать, для последующего освоения миллиардных грантов на строительство второго владимирского собора в Херсонесе и третьего в Севастополе. Чтобы от Херсонеса не оставить вообще ничего?
Но вернёмся от времён украинских во времена российские – к первооткрывателям княжеского баптистерия и к их предположению.
Всего лишь предположение, но если повезёт – то такое предположение станет открытием, как минимум – государственного значения, а то и мирового масштаба! Даже без какого-либо реального подтверждения, лишь бы власть согласилась и вписала эту версию как исторический факт. Обычное дело в академической исторической среде. Официальная история – это вам не физика, господа. Она от фактов не зависит, она зависит от расположения отдельных высших лиц.
Славу и почести в научной среде эти господа, знающие, что именно и перед кем надо предполагать, поимели, надо полагать. Вроде бы – их частный успех, порадовались и ладно. Но, к сожалению, жизнь общества устроена так, что когда такие теоретические предположения выходят на государственную орбиту, они начинают воздействовать на мир физический. Весомо, грубо, зримо.
Так случилось и с Херсонесом. В итоге идейку о крещении в крестообразном храме князя раскрутили уже церковные деятели – и в 1850 году на высшем государственном уровне было принято решение о строительстве на этом месте не часовенки и не церкви даже, а целого комплекса – Святовладимирской обители.
Руины Херсонеса на агоре стали неинтересны царю от слова совсем, как и вся история одного из древнейших городов мира, который лишь на пару сотен лет моложе Афин и Рима. Интересным оказался лишь один, не слишком достоверный момент этой истории – крещение князя. Для его увековечивания не жалко было уничтожить хоть целый город.
Православие как религиозная идеология Российской империи требовала своих жертв. Как и в начале эры, когда попы кувалдами колотили в Херсонесе «языческих идолов» - прекрасные мраморные статуи, в веке девятнадцатом они начали варварски уничтожать остатки города. Камни Херсонеса, ещё остававшиеся на месте пресловутого крестообразного храма, трогать не стали, но возвели над ними циклопический помпезный собор, а вот всё в округе, что к этому храму не относилось, разобрали и перекопали.
На месте агоры, где херсонеситы, достигшие совершеннолетия, когда-то приносили клятву городу, начали расти церковные постройки самого разного назначения: от храмов до туалетов. Церковные трапезные, конюшни, склады и кельи, церковно-административные здания. Всё делалось с размахом, целых сорок лет церковники как могли, уродовали древний город под свои запросы.
Даже если князь и в самом деле крестился в этом месте – то сегодня он этого места просто не узнал бы. И никто теперь не сможет в полной мере ощутить себя на той самой агоре, которая была когда-то здесь. Церковь постаралась. Несмотря на достаточно трепетное для второй половины XIX века отношение государства в целом к истории Херсонеса, в самом сердце древнего города эта история была уничтожена полностью в угоду… чему?
За голову хватаешься каждый раз, когда осознаёшь российскую безудержность во всём. В том числе – и в отношении идеологии, какой бы она не была.
Поклонение месту, даже святому по каким-то причинам для кого-то, не подразумевает по сути фактического уничтожения этого места и пейзажа, его окружающего. Наоборот, всё это необходимо сохранять в максимально достоверном, соответствующем тому историческому периоду виде. Как это делается в музеях, например. Квартиру Пушкина не обставляют современной мебелью, а в кабинете Моцарта не меняют клавесин на синтезатор «Ямаха».
Даже если вы так уважаете этого князя с сомнительной на самом деле репутацией и с его ещё более сомнительной пользой для Руси – то почему вы с радостью стираете даже ландшафты того времени, когда произошло это святое для вас событие?
Как ни странно, это понимали даже царственные особы, но запущенный по их оплошности – или вине? – маховик мракобесного варварства остановить было невозможно. Отношение к проблеме у власти всё время было двойственным.
Так, в 1886 году Херсонес посетил император Александр III. Осмотрев музей (при монастыре) и увидев, как мало там предметов, несмотря на годы раскопок, он грустно заметил: "Я думаю, что все расхищено" (Je crois, que tout est volé). Тогда же, прямо в Херсонесе, к нему обратился житель города, учитель истории и греческого языка Хмельников, возмущённый тем, что он наблюдал на строительстве обители и собора, совмещённого с раскопками.
Его возмущение, высказанное Александру, сводилось к следующему факту: монахи в этот момент устраивали нужник на ценном, с точки зрения учителя, историческом сооружении, которое потом всё едино планировалось под снос.
На что император ответил Хмельникову в присущей ему манере:
- Для державы в целом нужник монашеский гораздо важнее историй греческих!
Но, в конце концов, даже царствующей особе пришлось стукнуть по рукам чересчур раздухарившееся духовенство. Строительство собора и нужников не прекратилось, но решено было пресечь хотя бы разграбление чёрными монахокопателями артефактов.
В 1887г., через год после посещения императором Херсонеса, на основании ходатайства Московского археологического общества император повелел запретить производство раскопок служителям монастыря Св. Владимира, а также продажу монахами найденных вещей.
Территория Владимирского Собора сегодня – образец ухоженности и благолепия. Мощёные дорожки с шириной, достаточной для устройства автобана, железные изгороди, свалки «святых» обломков того же собора за забором, наваленные здесь при реконструкции в 90-х прямо на оставшиеся в этом месте раскопанные участки полиса (их нельзя вывозить на обычную свалку или утилизировать как строительный мусор из-за из церковного статуса).
Церковная свалка строительного мусора на территории заповедника Херсонес
Статуи святых – православные идолы. Бойкая торговля свечечками и иконками. Ничто здесь не напоминает о Херсонесе. Обитель содержит и свой церковный садик, в котором святые отцы, надо полагать, имеют жизненную необходимость.
Херсонес здесь уничтожен и погребён окончательно.
Увидеть, как здесь когда-то выглядели здания, можно лишь на территории музея, за деньги. Там вы можете посмотреть на микромодели греческих и римских усадеб, средневековых и античных храмов и крепостных стен в реконструкции. Но это – лишь модели, не дающие реального представления о всём городе.
Площадь Херсонеса как исторического заповедника сегодня – около 30 гектаров, площадь вписавшегося в него Св.Владимирского «колхоза» - не менее 7 гектаров, четверть всего заповедника, которая историческим заповедником уже никак не может считаться! Религиозным – да, в полной мере.
Заповедником религиозного варварства и презрения к российской и мировой истории.
На спутниковом фото прекрасно видно, что церковная территория, на которой уничтожен Херсонес, по своей площади превышает территорию, на которой произведены археологические раскопки.
А. Степанов.
Читайте произведения автора:
ХЕРСОНЕС ПОД СНОС!
Отстоим Херсонес - отстоим Севастополь!
